Сколь сказочный, столь и мистический, «Щелкунчик» Гофмана прекрасен, в том числе, и тем, что является открытым для множества самых разных интерпретаций. Французский хореограф Патрис Бар выбрал трактовку с историческим уклоном.
В отличие от классической версии, начинающейся идиллией и ожиданием праздника, в спектакле Бара история (да и жизнь героини) начинается со страшных испытаний. Его Мари – дочь герцогини, похищенная в детстве из родного дома, разлучённая с матерью во время вооруженного мятежа. Мари живёт в приёмной семье – но призраки прошлого не отпускают её. Однажды на Рождество девочка получает в подарок Щелкунчика, одетого в костюм гвардейца: кукла напоминает ей о пережитой в детстве трагедии. Из царства ночных кошмаров её спасает загадочный Дроссельмейер, который отводит Мари к её настоящей матери, что правит теперь в стране снегов. Там девушка и находит свое счастье.
Искать точные исторические отсылки в постановке Бара вряд ли стоит. В конце концов балет мы любим не за это. Спектакль, вписанный в некий исторический контекст, при этом остаётся классическим по структуре и прекрасным – по чистоте танца.
Главная звезда его, конечно, Владимир Малахов. Знаменитый выпускник Московской академии балета, сделавший западную и восточную (сейчас он худрук в Токио) карьеру – обладатель уникальных балетных данных, которые в народе называют «танцует как дышит». Его принц – образец аристократического балетного стиля, но не менее хороши и исполнительницы двух главных женских ролей Надя Сайдакова (Мари) и Беатрис Кноп (герцогиня). Мари, своей мечтательной задумчивостью отчего-то напоминающая пушкинскую Татьяну – не весёлая резвая девочка, которой часто изображают героиню «Щелкунчика». Её грусть, страхи и надежды отзываются в совсем не пряничной музыке Чайковского, её любовь – ясная и чистая, звучит не как фантазия, но как сбывшееся, выстраданное счастье.
«Щелкунчик» со сцены Берлинской оперы – не наивная детская сказка, но путь домой или путь к себе – через испытания, мечты и зарождение новых чувств.